Сам князь, к слову, спать ложиться не стал — сказал, что у него «срочные дела» и ушел, оставив нас с Дэйром в комнате.

Кровать, кстати, была одна. Как и ожидалось…

Уже глубокой ночью, после купания в ароматной воде и традиционной чашки чая напоследок, я вдруг ударилась в мрачные размышления. Хотя теплое плечо Дэриэлла под щекой и рука, ласково перебирающая пряди моих волос, совсем не располагали к грусти, но почему-то сначала вспомнилось обиженное лицо княгини в тот момент, когда Шинтар, зевая, пожелал ей спокойной ночи и недвусмысленно задернул занавесь на входе. Потом мысли перескочили на несчастную любовь в целом, и перед глазами само собой всплыло лицо Айне.

Пророчица осталась в Пепельном клане. Непривычно было видеть ее оживленной и решительной — в последние месяцы она вообще редко улыбалась. То есть, конечно, улыбалась — но очень скупо, одними губами, а случаи, когда Айне смеялась, и вовсе можно было по пальцам пересчитать.

А тут — прямо глаза засияли.

Мне подумалось, что она-то уж точно заслужила немного личного счастья. И устроить его, точнее, создать благоприятные условия развития ситуации в нужном ключе, было вполне в моих силах.

— Дэйри, — рука в моих волосах замерла. — Как ты думаешь, сложно найти одного шакаи-ар в многотысячном клане?

Отсветы северного сияния пробирались даже сквозь узкое оконце спальни и расцвечивали дальнюю стену приглушенными цветами. Сейчас — зеленовато-синими, как морская волна. Сознание медленно утопало в ощущении нереальности и всемогущества — так иногда бывает во сне.

Или у пророков. Айне говорила, что это обманчивое чувство… и очень опасное. Если пытаешься манипулировать реальностью, она отвечает тем же и начинает перекраивать уже твою жизнь.

— Смотря кого ты ищешь, — осторожно ответил Дэриэлл, накрывая мой затылок раскрытой ладонью. — Попробую догадаться. Ириано?

— Ну, а с кем еще я знакома из Крыла Льда, — я со вздохом закрыла глаза. — Да, его. Так что ты думаешь?

— Обратись к Акери, — посоветовал Дэриэлл. — Вряд ли он откажет в помощи. А сейчас — спи. Трудный день выдался.

— Такой уж трудный, — сонно проворчала я. Даже сквозь сомкнутые веки просачивалось сияние небесных огней — теперь золотисто-зеленых. — Знаешь, а у тебя запах изменился, — неожиданно для самой себя сказала я. Наверное, из-за ассоциации с тем, что Акери на совете сказал.

Дэйр удивился.

— Действительно? — спросил он немного рассеянно. — Это хорошо или плохо?

Я хотела ответить, что некоторые изменения — не хорошие и не плохие, они просто случаются, и всё. Но, кажется, уснула раньше, чем сумела выговорить хоть слово.

Прав был целитель — трудный выдался денек…

Наутро уверенности в себе поубавилось, и решение поговорить с Ириано уже не казалось мне таким замечательным. Изрядно подпортило настроение еще и то, что Ксиль так и не вернулся, а Шинтар даже не спустился к завтраку. Корделии тоже не было видно — постель в ее комнате оставалась нетронутой, будто княгиня вчера и не ложилась.

Однако Дэриэлл почему-то очень хорошо запомнил мои сонные ночные разговоры и, когда старейшина повел нас в лаборатории, ненавязчиво напомнил мне о желании повидаться с Ириано. Нерешительно потеребив косичку, я обратилась к Акери с просьбой о помощи. Поначалу мне показалось, что старейшина предпочел сделать вид, будто ничего не услышал. Но несколько часов спустя, когда мы с Дэйром корпели над алхимическими формулами, обложившись справочниками, он вернулся и негромко произнес:

— Сегодня. Ближе к вечеру. В подземных садах. Ириано будет ждать, но недолго.

— Ближе к вечеру… Хорошо, — слегка растерялась я, не сразу сообразив, о чем речь. В голове у меня была сплошная математика — уравнение не сходилось, а без теоретических расчетов об опытах и думать не следовало. — А когда точно?

— Тебя проводят, — неопределенно пообещал Акери и исчез так же внезапно, как и появился. Я помянула недобрым словом северных духов, которые имеют привычку растворяться в снежном мареве, и предположила, что у одного старейшины в предках явно затесалась парочка таких. Дэриэлл предположил, что напротив, Акери стал родоначальником легенд о юки-но кайи им подобных существах.

Звучало это правдоподобно.

Как бы то ни было, но в итоге мы с Дэриэллом окончательно запутались в расчетах. Задумчиво оглядев стопку исписанных листов, целитель предложил мне заняться амулетами для телепорта, а сам достал чистый лист и начал работу заново — отыскать ошибку в той горе материала, которая образовалась за первую половину дня, было бы еще труднее. Мы так увлеклись — каждый своим делом, что посланцу Акери пришлось окликать нас дважды, прежде чем кто-то его заметил.

— Ириано ждет вас в садах, — пояснил молодой мужчина, которого легко можно было бы принять за человека — короткая темная стрижка без всякой экзотики, неопределенно-серые глаза и высокие скулы. — Я провожу.

Я с трудом поднялась со стула, разминая затекшую шею. Кажется, весь последний час просидела скрюченной, пытаясь засунуть в камешек сложное плетение, но чего-то не ладилось. Проветрить голову мне явно не мешало…

Впрочем, не исключено, что после встречи с Ириано мне вообще станет не до работы.

— Скоро вернусь, — бросила я Дэйру, будучи сама ничуть в этом не уверена, и, накинув шубу, вышла вслед за проводником.

Спуск в подземные сады обнаружился буквально в тридцати метрах от лаборатории. Скорее всего, изначально под долиной располагались карстовые пещеры, позже расширенные и преобразованные с помощью колдовства. Представляю, сколько труда пришлось вложить в их благоустройство — человеческим магам было нелегко работать рядом с пиргитом. К счастью, жила залегала значительно глубже, выходя на поверхность ниже по склону горы. Наверное, когда-то здесь находился огромный природный портал на тонкий план или иная аномалия — никаким другим образом ни форму долины, ни явления в небе над ней объяснить не получалось.

Чем глубже мы спускались, тем теплее и светлее становилось. Через некоторое время мне пришлось снять шубку и перекинуть ее через локоть. Свитер я стянуть не рискнула, потому что не помнила, хоть убей, какую футболку надела под него — то ли неприлично мятую, но любимую, то ли глаженную. А представать перед Ириано неряхой было неловко.

Проводив меня до конца лестницы, кланник остановился у занавеси, закрывающей проход.

— Ириано ждет за четвертой аркой, — дружелюбно пояснил мужчина. Мне стало немного стыдно за то, что я за весь путь ни словом не обмолвилась и даже имени его не спросила. — Вы не перепутаете — там имитация елового леса и поляна с ландышами. Всего доброго.

— Спасибо! — крикнула я кланнику вдогонку, но он уже успел скрыться за поворотом лестницы. У меня вырвался вздох. И когда я привыкну к манерам шакаи-ар?

Вопрос риторический…

Потоптавшись на месте и собравшись с духом, я наконец отдернула занавеску и шагнула внутрь.

И зажмурилась.

Запахи, свет и тишина — все это нахлынуло на меня, как океанская волна. После морозной стерильности воздуха на поверхности каждый отдельный аромат воспринимался остро и четко, как будто я вдруг стала ведарси и обрела всю чувствительность звериного обоняния. Свежий травяной запах, сладковатый цветочный, кислинка пышной, темной земли и смолистая пряность хвои… Потолка пещер не было видно за голубоватой дымкой, создававшей полную иллюзию ясного неба, а в самом зените зависло солнце — самое настоящее, яркое, на которое даже сощурившись не посмотришь.

Только когда шуба соскользнула с моей руки и накрыла белую пену ромашек на обочине, я опомнилась и вспомнила о цели.

Ириано. Вряд ли он будет ждать до вечера.

Вскоре стало ясно, что проводник подразумевал под «арками» — самая широкая тропа вела от одного перехода к другому. Иногда они представали в виде сплетенных древесных ветвей, иногда — как вход в пещеру, завешенный плетями вьюнка. Из-под четвертой арки я вынырнула в густой ельник — сумрачный и тихий. Тут было прохладнее, чем в других частях сада. А еще — в здешнем воздухе витало ощущение смутной опасности.